Будни галерной жизни

- Су­ши вес­ла! - тол­стый Азиз враз­ва­лоч­ку шел по по­мос­ту, по­щел­ки­вая би­чом. Жа­лоб­но скри­пе­ли дос­ки, - Вес­ла из ук­лю­чин!

Бли­же к по­луд­ню все греб­цы за­ме­ти­ли, что гре­сти ста­ло лег­че. По­пут­ный ве­тер све­жел и спус­тя не­боль­шое вре­мя вес­ла ста­ли бес­по­лез­ны­ми.

Мы друж­но вы­ну­ли их из ук­лю­чин и втя­ну­ли внутрь га­ле­ры длин­ные тя­же­лые бру­сья. Все не­воль­ни­ки за­мет­но ожи­ви­лись, по­ве­се­ле­ли. Еще бы! Те­перь мож­но от­дох­нуть, на­брать­ся сил. Ведь не­из­вест­но, сколь­ко вре­ме­ни нам бу­дет по­мо­гать по­пут­ный ве­тер. Впол­не воз­мож­но, что уже че­рез не­сколь­ко ча­сов вновь при­дет­ся брать­ся за вес­ла и на­ле­гать на них изо всех сил, опа­са­ясь сви­ста плет­ки над­зи­ра­те­ля.

Уже три дня, как на­ша га­ле­ра вы­шла из Эль Джа­заи­ра и в со­ста­ве фло­ти­лии из пя­ти га­лер и трех ше­бек дер­жа­ла путь на за­пад. До нас до­хо­ди­ли слу­хи, что ал­жир­ские пи­ра­ты ре­ши­ли ос­та­вить на вре­мя в по­кое ев­ро­пей­цев в Сре­ди­зем­ном мо­ре и по­про­бо­вать сча­стья в Ат­лан­ти­че­ском океа­не, у бе­ре­гов Ма­рок­ко, не­да­ле­ко от ко­то­рых про­хо­дит мно­же­ст­во пор­ту­галь­ских и гол­ланд­ских су­дов, плы­ву­щих из Ин­дии.

Все три дня мы шли на вес­лах. Я все­гда счи­тал се­бя креп­ким пар­нем, од­на­ко мне бы­ло очень тя­же­ло при­вы­кать к но­вой ро­ли. Уже в пер­вый день на ла­до­нях на­ду­лись кро­вя­ные во­дян­ки, ко­то­рые спус­тя не­боль­шое вре­мя лоп­ну­ли. Об­ру­ча кан­да­лов на­ти­ра­ли ру­ки, не­смот­ря на то, что я, по со­ве­ту Жа­на и Кло­да под­мо­тал под них мяг­кую ткань. Со­ле­ный пот за­ли­вал гла­за, спи­ну не­стер­пи­мо ло­ми­ло. По­это­му я ис­крен­не бла­го­да­рил Бо­га, за то, что он по­слал нам по­пут­ный ве­тер, тем са­мым дав воз­мож­ность не­мно­го от­дох­нуть от этой ад­ской ра­бо­ты.

- Эй вы, ры­бий корм! - Азиз вновь поя­вил­ся на ве­сель­ной па­лу­бе, на этот раз со­про­во­ж­дая Жульена, не­воль­ни­ка, ко­то­рый го­то­вил и раз­но­сил по­хлеб­ку для греб­цов, - Бы­ст­ро под­став­ляй­те свои мис­ки и не за­бы­вай­те вос­хва­лять щед­рость на­ше­го ка­пу­дан-ба­ши, ко­то­рый не за­бы­ва­ет о вас, лен­тя­ях и кор­мит два раза в день, не смот­ря на то, что вы не за­слу­жи­вае­те та­кой его бла­го­склон­но­сти.

Глу­хо за­сту­ча­ли гли­ня­ные и де­ре­вян­ные мис­ки. Жульен не спе­ша под­тас­ки­вал свой боль­шой мед­ный чан к сле­дую­ще­му ря­ду греб­цов и щед­ро раз­ли­вал жид­кую бу­рую по­хлеб­ку в по­су­ду, ко­то­рую жад­но про­тя­ги­ва­ли ему со всех сто­рон. Пол­ные мис­ки плы­ли над го­ло­ва­ми от по­мос­та к бор­там, бе­реж­но пе­ре­да­вае­мые из рук в ру­ки.

Не­мно­го по­до­ж­дав, по­лу­чил свою пор­цию по­хлеб­ки и я. И еще в при­да­чу па­ру твер­дых, как ка­мень, су­ха­рей. Клод и Жан при­ня­лись с ап­пе­ти­том хле­бать бу­рую жи­жу, от­даю­щую про­тух­шей со­ло­ни­ной. Я был очень го­ло­ден, од­на­ко мне стои­ло боль­ших уси­лий за­ста­вить се­бя про­гла­ты­вать по­хлеб­ку, с тру­дом по­дав­ляя от­вра­ще­ние.

- Ты, по­гля­ди, Жан, - Клод, не пе­ре­ста­вая от­хле­бы­вать из мис­ки, кив­нул в мою сто­ро­ну и за­го­вор­ще­ски под­миг­нул, - На­ше­му но­во­му дру­гу по­хлеб­ка при­шлась не по вку­су.

- А ты не смей­ся, - Жан спря­тал пус­тую мис­ку и один из су­ха­рей в ко­том­ку под скамь­ей, - Се­бя вспом­ни. Те­бя во­все не­де­ли две вы­во­ра­чи­ва­ло от этой тух­ля­ти­ны. Я уже ду­мал, что при­дет­ся те­бя на корм ры­бам от­пра­вить. А Стив толь­ко чет­вер­тый день, как вме­сте с на­ми здесь му­ча­ет­ся.

- И то! Твоя прав­да! - тя­же­ло вздох­нув, со­гла­сил­ся Клод, в свою оче­редь пря­ча на­чис­то вы­ли­зан­ную по­су­ду под ска­мью.

- К то­му же те­бе с тво­им под­лым про­ис­хо­ж­де­ни­ем и рань­ше бы­ло не при­вы­кать к гру­бой пи­ще, - Жан удоб­но уст­ро­ил­ся, улег­шись спи­ной на по­ка­тый шпан­го­ут, умуд­рив­шись при этом вы­тя­нуть но­ги вдоль ска­мьи. При­мос­тив свои гряз­ные бо­сые ступ­ни поч­ти в мо­ей мис­ке с по­хлеб­кой, продолжил, - Стив же че­ло­век об­ра­зо­ван­ный, при­вык к изы­скан­ной пи­ще и ему не­срав­нен­но труд­нее при­вык­нуть к та­кой еде.

- Ну, не ска­жи, - оби­дел­ся Клод, - У мое­го от­ца бы­ла мяс­ная лав­ка в Мар­се­ле. Ка­кие ве­ли­ко­леп­ные от­бив­ные го­то­ви­ла Ка­та­ри­на - на­ша ку­хар­ка! Паль­чи­ки об­ли­жешь!

Кре­пыш Клод меч­та­тель­но за­ка­тил гла­за.

Жан пре­зри­тель­но хмык­нул:

- По­ду­ма­ешь, от­бив­ные! У ме­ня был соб­ст­вен­ный по­вар. Не по­вар, а на­стоя­щий ху­дож­ник! Неж­ней­ший паш­тет из гу­си­ной пе­чен­ки! - он в свою оче­редь за­жму­рил гла­за и, сглот­нув слю­ну, по­ка­чал го­ло­вой, - Нет, это не еда. Это про­из­ве­де­ние ис­кус­ст­ва!

- Не раз­би­ра­юсь я в этих ва­ших паш­те­тах, - на­хму­рил­ся Клод, - Ба­лов­ст­во дво­рян­ское. Но кля­нусь все­ми свя­ты­ми, что ба­ра­нья но­га, на­шпи­го­ван­ная чес­но­ком и из­жа­рен­ная на вер­те­ле ни чем не ху­же.

- Про­сто­та де­ре­вен­ская! - Жан вновь хмык­нул, - Из­жа­рить ба­ра­нью но­гу на вер­те­ле ка­ж­дый кре­сть­я­нин смо­жет. А вот что­бы при­го­то­вить ряб­чи­ка в гриб­ном со­усе с ко­ри­цей и кар­да­мо­ном нуж­но быть ху­дож­ни­ком.

Клод на­хму­рил­ся еще боль­ше. Под рва­ной оде­ж­дой взду­лись буг­ры мус­ку­лов. Жан толь­ко сме­ял­ся.

- На­шли о чем ла­ять­ся, - я тя­же­ло вздох­нул, ре­шив вме­шать­ся в их спор, - Сей­час все бы­ло бы хо­ро­шо. И ба­ра­нья но­га с чес­но­ком, и паш­тет твой с гу­си­ной пе­чен­кой, и ку­леш с тол­че­ным са­лом.

- Эй, Стив!

Я обер­нул­ся. Жульен, за­кон­чив раз­да­чу по­хлеб­ки, ос­та­но­вил­ся на­про­тив на­шей ска­мьи.

- Стив! Прав­ду лю­ди го­во­рят, что ты ле­карь?

- Это та­кая же прав­да, как Бог свят! - гор­до под­бо­че­нил­ся Клод, буд­то речь шла о нем са­мом, - Вот ви­дишь это­го не­сча­ст­но­го хва­сту­ниш­ку?

Он не ог­ля­ды­ва­ясь, че­рез пле­чо ука­зал боль­шим паль­цем на Жа­на. Тот пре­неб­ре­жи­тель­но хмык­нул и по­удоб­нее уст­ро­ил­ся на шпан­го­уте.

- Так вот! Ес­ли бы не Стив, - про­дол­жал здо­ро­вяк Клод, - То его кос­точ­ки уже ле­жа­ли бы на мор­ском дне, об­гло­дан­ные ры­ба­ми до бле­ска, кля­нусь свя­тым при­час­ти­ем.

- По­слу­шай, Стив! - не­ре­ши­тель­но за­мял­ся Жульен, опас­ли­во ко­сясь на люк, ве­ду­щий на верх­нюю па­лу­бу, в ко­то­ром скрыл­ся Азиз. За­тем, ре­шив­шись, бы­ст­ро на­кло­нил­ся и при­под­нял рва­ную шта­ни­ну вы­ше ко­ле­на. Я уви­дел на его ло­дыж­ке от­кры­тую яз­ву, раз­ме­ром с ла­донь мла­ден­ца.

- Вот, - Жульен вновь по­ко­сил­ся на люк, - Две не­де­ли на­зад об­жег­ся, ко­гда го­то­вил по­хлеб­ку. До сих пор не за­жи­ва­ет. Я уже тол­че­ным пе­п­лом при­сы­пал. Ска­жи, что мне де­лать?

- За ту по­хлеб­ку, что ты го­то­вишь, те­бя са­мо­го в кот­ле сва­рить на­до, - мрач­но бурк­нул Клод.

- Сей­час, по­го­ди, - я на­гнул­ся и вы­та­щил из-под ска­мьи свою ко­том­ку. По­ко­пав­шись в сво­их по­жит­ках, на­шел не­боль­шой гор­шок с ма­зью. За­черп­нув не­мно­го, по­ло­жил в свою мис­ку.

- На, ло­ви! - мет­нул ее Жульену, - Бу­дешь ма­зать ра­ну ут­ром и ве­че­ром. А мис­ку вер­нешь в сле­дую­щий раз.

- И не за­будь по­ло­жить в нее что ни будь пов­кус­нее сво­ей во­ню­чей по­хлеб­ки! - до­ба­вил Клод.

То­ро­п­ли­во по­бла­го­да­рив, Жульен по­брел по по­мос­ту к лю­ку, под­тал­ки­вая пе­ред со­бой те­леж­ку с пус­тым ча­ном.

Во вто­рой по­ло­ви­не дня ве­тер еще боль­ше по­све­жел. Наш ко­рабль то вска­раб­ки­вал­ся на вол­ну, то стре­ми­тель­но с нее ска­ты­вал­ся. Мне сде­ла­лось дур­но. Ска­зы­ва­лось то, что я был не при­вы­чен к мо­рю. К гор­лу под­сту­пи­ла тош­но­та, го­ло­ва гу­де­ла, слов­но ко­ло­кол. Дру­гие же греб­цы не об­ра­ща­ли на кач­ку ров­но ни­ка­ко­го вни­ма­ния. Улег­шись, кто на скамь­ях, а кто и про­сто на па­лу­бе ме­ж­ду скамь­я­ми, од­ни спа­ли, дру­гие о чем-то мир­но бе­се­до­ва­ли.

Вне­зап­но на­ша га­ле­ра сде­лал кру­той ле­вый по­во­рот. Ко­рабль силь­но на­кре­нил­ся. Не ус­пев ни­че­го по­нять, все по­ка­ти­лись к пра­во­му бор­ту, од­на­ко тут же по­вис­ли на це­пях кан­да­лов, слов­но ви­но­град­ные гроз­ди. Тре­вож­но за­гу­де­ли че­ло­ве­че­ские го­ло­са.

Слов­но куль с му­кой, не ка­са­ясь пе­ре­кла­дин тра­па, с верх­ней па­лу­бы сва­лил­ся Азиз и, то­по­ча, слов­но буй­вол, по­бе­жал по скри­пу­чим дос­кам по­мос­та, хле­ща без раз­бо­ру на­пра­во и на­ле­во:

- Эй вы! Су­чьи де­ти! Бы­ст­ро вес­ла в ук­лю­чи­ны!

Сле­дом за Ази­зом в люк сва­лил­ся еще один над­зи­ра­тель и то­же то­ро­п­ли­во за­щел­кал би­чом. По­след­ним поя­вил­ся го­лый по по­яс ли­тавр­щик с боль­шим ба­ра­ба­ном за спи­ной.

В од­но мгно­ве­ние вес­ла ока­за­лись в ук­лю­чи­нах и, по­ви­ну­ясь рит­му, за­да­вае­мо­му ли­тавр­щи­ком, вспе­ни­ли во­ду за бор­том га­ле­ры. По все­му бы­ло вид­но - слу­чи­лось что-то серь­ез­ное: над­зи­ра­те­ли бе­га­ли взад-впе­ред по по­мос­ту, стал­ки­ва­ясь и без раз­бо­ру хле­ща плет­ка­ми на­пра­во и на­ле­во. Не од­ну не­воль­ни­чью спи­ну пе­ре­поя­сал кро­ва­вый ру­бец. Ли­тавр­щик бу­хал в ба­ра­бан, все вре­мя ис­пу­ган­но по­смат­ри­вая вверх, на люк. Вре­мя от вре­ме­ни от­ту­да по­ка­зы­ва­лась пе­ре­ко­шен­ная фи­зио­но­мия и что-то ора­ла ли­тавр­щи­ку. Тот ус­ко­рял темп и вско­ре мы про­сто пе­ре­ста­ли ус­пе­вать за ним, не­смот­ря на то, что уже на­пря­га­ли по­след­ние си­лы. Все ча­ще и ча­ще сви­сте­ла плеть, раз­ди­рая ко­жу на ок­ро­вав­лен­ных спи­нах.

Вне­зап­но гро­хот пу­шеч­но­го зал­па до­нес­ся свер­ху. Со­дрог­нул­ся кор­пус га­ле­ры. За­гро­хо­та­ли над го­ло­вой ко­ле­са от­ка­ты­вае­мых пу­шек. Спус­тя не­боль­шое вре­мя раз­дал­ся еще один залп. Вновь в лю­ке по­ка­за­лось ис­ка­жен­ное зве­ри­ным азар­том ли­цо. И опять ли­тавр­щик взвин­тил темп. Ка­за­лось си­лы уже дав­но ос­та­ви­ли те­ло, но по­те­ряв­шие вся­кую чув­ст­ви­тель­ность ру­ки про­дол­жа­ли во­ро­чать не­по­слуш­ное вес­ло. Вме­сто воз­ду­ха лег­кие вы­хар­ки­ва­ли пла­мя, в гла­зах тем­не­ло, а спи­на уже не ощу­ща­ла уда­ров би­ча над­зи­ра­те­ля.

Вдруг в люк све­си­лась вниз го­ло­вой го­лая по по­яс фи­гу­ра мат­ро­са. Бе­ше­но вы­пу­чив гла­за, он что-то орал, раз­ма­хи­вая пра­вой ру­кой.

- Пра­вый борт! - слов­но га­зель, пом­чал­ся вдоль по по­мос­ту Азиз, - Бы­ст­ро! Вес­ла из ук­лю­чин! Вес­ла внутрь!

- По­то­ро­пись, ре­бя­та! - в свою оче­редь за­кри­чал Жан, - Идем на абор­даж! Втя­ги­вай вес­ло, ина­че убь­ет!

До ме­ня дош­ло, что га­ле­ра дог­на­ла ка­кой-то ко­рабль и те­перь на­шим бор­том бе­рет его на абор­даж. Ес­ли мы не ус­пе­ем уб­рать вес­ла, то они уп­рут­ся в кор­пус ата­куе­мо­го суд­на, нач­нут ло­мать­ся и ка­ле­чить греб­цов.

Об­ла­мы­вая ног­ти и об­ди­рая ко­жу на ру­ках, мы ли­хо­ра­доч­но втя­ну­ли свое вес­ло. Раз­дал­ся страш­ный треск де­ре­ва. Га­ле­ру силь­но трях­ну­ло. И тут я угол­ком гла­за с ужа­сом уви­дел, что вес­ло, на­хо­див­шее­ся у нас за спи­ной, рез­ко вы­вер­ну­лось и со страш­ной си­лой уда­ри­ло Кло­да по за­тыл­ку.