Гла­ва 2.

 

Степан отправляется лечить гребцов на галере.

 

Порт встре­тил ме­ня обыч­ным шу­мом и су­ма­то­хой. Ре­ве­ли на­вью­чен­ные верб­лю­ды, ис­пу­ган­но ози­рая с вы­со­ты сво­его рос­та гал­дя­щее на раз­ные го­ло­са че­ло­ве­че­ское мо­ре, ру­га­лись ме­ж­ду со­бой ку­да-то то­ро­пя­щие­ся по­гон­щи­ки, вла­ст­но по­кри­ки­ва­ли на груз­чи­ков важ­ные куп­цы, не за­бы­вая пе­ре­ки­ды­вать тол­сты­ми во­ло­са­ты­ми паль­ца­ми от­по­ли­ро­ван­ные кос­тяш­ки че­ток, от­счи­ты­вая, та­ким об­ра­зом, ка­ж­дый куль или тюк, ко­то­рые по шат­ким сход­ням та­щи­ли на пот­ных спи­нах сгорб­лен­ные, го­лые по по­яс ра­бот­ни­ки. Ис­че­за­ли в тем­ных трю­мах фе­люк и шхун меш­ки с ко­фе­ем, фи­ни­ка­ми, паль­мо­вой ко­прой и сло­но­вой ко­стью. Мат­ро­сы не­спеш­но драи­ли па­лу­бу ли­бо ле­ни­во по­смат­ри­ва­ли свер­ху вниз на пор­то­вую суе­ту.

Над всем этим ви­та­ли ни с чем не­срав­ни­мые аро­ма­ты вос­точ­ных пря­но­стей, смо­лы, ко­то­рой ко­но­па­ти­ли борт стоя­щей не­да­ле­ко бри­ган­ти­ны, кон­ско­го по­та и йо­да.

Я дви­гал­ся вдоль при­ча­ла, с тру­дом про­кла­ды­вая се­бе путь сквозь че­ло­ве­че­ское мо­ре, по­пут­но об­хо­дя го­ры тю­ков с раз­лич­ны­ми то­ва­ра­ми, под­го­тов­лен­ны­ми к по­груз­ке на су­да, ли­бо уже сгру­жен­ные. Мой путь ле­жал к даль­не­му при­ча­лу, где швар­то­ва­лись во­ен­ные и пи­рат­ские ко­раб­ли.

Да, это так. Пи­рат­ст­во по­ощ­ря­лось вла­стя­ми Ал­жи­ра. Бы­ст­рые, хо­ро­шо воо­ру­жен­ные пи­рат­ские га­ле­ры и шебеки кур­си­ро­ва­ли в Сре­ди­зем­ном мо­ре, на­па­да­ли на ев­ро­пей­ские ку­пе­че­ские су­да. Этот про­мы­сел при­но­сил ог­ром­ную при­быль каз­не, и по­это­му был воз­ве­ден в ранг го­су­дар­ст­вен­ной по­ли­ти­ки.

Я уже дав­но при­нял се­бе за пра­ви­ло, ко­гда по­яв­ля­лось сво­бод­ное вре­мя, при­хо­дить на при­чал, к во­ен­ным га­ле­рам и бес­плат­но ле­чить боль­ных греб­цов, при­ко­ван­ных к вес­лам. Эти бед­ня­ги го­да­ми не по­ки­да­ли сво­их ска­мей. Их кор­ми­ли, как со­бак, объ­ед­ка­ми и во­ню­чей по­хлеб­кой. Ни­кто ни­ко­гда не за­бо­тил­ся об их здо­ро­вье. Тех, кто сла­бел и не мог ра­бо­тать на­рав­не со все­ми, бес­по­щад­но сте­га­ли плет­ка­ми, а ко­гда они уми­ра­ли, те­ла вы­бра­сы­ва­ли за борт на съе­де­ние мор­ским ры­бам, по­ку­пая вза­мен на не­воль­ничь­их рын­ках или за­хва­ты­вая в пи­рат­ских на­бе­гах но­вых бед­няг. За­ни­ма­ясь ле­че­ни­ем этих не­сча­ст­ных, я втай­не на­де­ял­ся встре­тить ко­го ли­бо из зем­ля­ков, по­лу­чить вес­точ­ку о сво­их близ­ких.

На­ко­нец я дос­тиг це­ли сво­его пу­те­ше­ст­вия. Здесь, на во­ен­ном при­ча­ле уже не бы­ло той су­то­ло­ки, ко­то­рая ца­ри­ла в тор­го­во­му пор­ту, хо­тя во­круг суе­ти­лось не­ма­ло мел­ких тор­гов­цев, про­даю­щих с лот­ка вся­кую вся­чи­ну.

Я по­до­шел к сход­ням, пе­ре­ки­ну­тым на при­чал с бли­жай­шей га­ле­ры. На па­лу­бе, у сход­ней сто­ял за­го­ре­лый, го­лый по по­яс мо­ряк с го­ло­вой, по­вя­зан­ной гряз­ной бес­фор­мен­ной чал­мой. На бо­ку у не­го ви­се­ла ко­рот­кая кри­вая абор­даж­ная саб­ля. Мат­рос что-то ле­ни­во же­вал и от­ре­шен­ным взгля­дом смот­рел сквозь ме­ня.

- Эй, ува­жае­мый, - ок­лик­нул я мо­ря­ка, ос­та­но­вив­шись у сход­ней, - Мо­гу ли я по­го­во­рить с ка­пу­дан-ба­шой [1]это­го пре­крас­но­го ко­раб­ля?

Взгляд мо­ря­ка про­яс­нил­ся, и он вни­ма­тель­но по­смот­рел на ме­ня.

- Кто ты та­кой, чу­же­зе­мец? – об­ло­ко­тив­шись о по­ру­чень, спро­сил мат­рос, не­смот­ря на то, что одет я был в обыч­ные для этой ме­ст­но­сти оде­ж­ды, - И ка­кое де­ло у те­бя к ка­пу­дан-ба­ше?

- Я ле­карь. Мое имя Сте­пан. Я уче­ник и на­зван­ный сын зна­ме­ни­то­го ле­ка­ря Абу Са­ла­ха. Я при­шел уз­нать, есть ли сре­ди греб­цов на ва­шей га­ле­ре та­кие, ко­му не­об­хо­ди­ма по­мощь ле­ка­ря?

Как все­гда, мои сло­ва бы­ли вос­при­ня­ты с удив­ле­ни­ем. Мат­рос оза­да­че­но по­скреб за­ты­лок под гряз­ной чал­мой и скрыл­ся из ви­ду, лег­ко­мыс­лен­но ос­та­вив свой пост.

Не ус­пел я ос­мот­реть га­ле­ру, как у сход­ней поя­вил­ся вы­со­кий смуг­лый мо­ряк, со­про­во­ж­дае­мый уже зна­ко­мым мне вах­тен­ным, вы­ка­зы­ваю­щим сво­ему спут­ни­ку вся­че­ское поч­те­ние. Вы­со­кий был одет рос­кош­но, как для мо­ря­ка. Его на­ряд со­став­ля­ли ши­ро­чен­ные ша­ро­ва­ры не­бес­но-го­лу­бо­го шел­ка и ши­тая се­реб­ром ат­лас­ная без­ру­кав­ка. Го­ло­ву вен­ча­ла ак­ку­рат­но уло­жен­ная чал­ма, рез­ко кон­тра­сти­рую­щая с го­лов­ным убо­ром его спут­ни­ка, а че­рез пле­чо бы­ла пе­ре­ки­ну­та пе­ре­вязь, к ко­то­рой кре­пи­лась кри­вая саб­ля в ук­ра­шен­ных ог­ром­ны­ми са­мо­цве­та­ми нож­нах. Су­хое, длин­ное ли­цо, обез­обра­жен­ное ог­ром­ным шра­мом, про­тя­нув­шим­ся от ле­во­го уха к под­бо­род­ку, ук­ра­шал круп­ный ор­ли­ный нос, при­да­вав­ший ему хищ­ное вы­ра­же­ние. За его спи­ной по­ка­за­лось еще не­сколь­ко лю­бо­пыт­ных.

- Я не ос­лы­шал­ся, чу­же­зе­мец? – ка­пу­дан-ба­ша (а это был он) ка­за­лось, хо­тел про­жечь ме­ня на­сквозь свои­ми глу­бо­ко по­са­жен­ны­ми гла­за­ми, - Ты при­шел, что­бы ле­чить этих пар­ши­вых со­бак, при­ко­ван­ным к вес­лам на мо­ей га­ле­ре? Кто те­бя звал?

- Про­шу про­стить ме­ня за дер­зость, ува­жае­мый гос­по­дин ка­пу­дан-ба­ша, - я веж­ли­во по­кло­нил­ся, - Ме­ня ни­кто не звал. Но ты не ос­лы­шал­ся. Я дей­ст­ви­тель­но при­шел, что­бы ле­чить не­сча­ст­ных, при­ко­ван­ных к вес­лам на тво­ей га­ле­ре.

И без то­го обез­обра­жен­ное ли­цо ка­пу­дан-ба­ши скри­ви­ла пре­зри­тель­ная ус­меш­ка. За его спи­ной по­слы­шал­ся не­сме­лый по­до­бо­ст­ра­ст­ный смех.

- Эти пре­зрен­ные со­ба­ки не сто­ят тех де­нег, ко­то­рые нуж­но пла­тить за их ле­че­ние, - вы­со­кий мо­ряк по­вер­нул­ся ко мне спи­ной, со­би­ра­ясь ухо­дить.

- Я не бе­ру де­нег за ле­че­ние ра­бов, - крик­нул я ему вслед.

Ка­пу­дан-ба­ша ос­та­но­вил­ся и мед­лен­но обер­нул­ся ко мне:

- Ты хо­чешь ска­зать, ле­карь, что бу­дешь ле­чить мо­их ра­бов бес­плат­но?

Я мол­ча кив­нул го­ло­вой.

Вни­ма­тель­но, с не­под­дель­ным изум­ле­ни­ем во взгля­де, ос­мот­рев ме­ня с ног до го­ло­вы, мо­ряк ши­ро­ким жес­том по­ка­зал мне на сход­ни.

 

Вслед за ог­ром­ным пу­за­тым де­ти­ной с круг­лой жир­ной мор­дой я опус­тил­ся по кру­то­му тра­пу на ниж­нюю па­лу­бу. Ко­гда мои гла­за при­вык­ли к по­лу­мра­ку, я уви­дел длин­ный до­ща­тый по­мост, про­тя­нув­ший­ся поч­ти вдоль всей га­ле­ры. Ни­же по­мос­та, по обе­им его сто­ро­нам, в тем­но­те, про­ре­зае­мой лишь роб­ки­ми лу­ча­ми све­та, про­би­ваю­щи­ми­ся во чре­во га­ле­ры че­рез от­вер­стия для ве­сел, что-то ше­ве­ли­лось. При­смот­рев­шись, я уви­дел мас­су лю­дей в рва­ных оде­ж­дах, до глаз за­ро­щих не­че­са­ны­ми, вскло­ко­чен­ны­ми бо­ро­да­ми, с коп­на­ми не стри­же­ных во­лос на го­ло­вах. Не пер­вый раз мне при­хо­дит­ся по­се­щать га­ле­ры, мно­го не­сча­ст­ных ра­бов, при­ко­ван­ных к вес­лам, уже по­ви­дал, но вся­кий раз кар­ти­на, от­крыв­шая­ся пе­ре­до мною, за­став­ля­ет серд­це сжать­ся от жа­ло­сти к ним.

- Эй вы, лен­тяи! – щелк­нув би­чом, за­орал мор­да­тый, - А ну при­зна­вай­тесь, есть сре­ди вас боль­ные или вы толь­ко при­тво­ряе­тесь, что­бы не ра­бо­тать!

При­глу­шен­ный гул че­ло­ве­че­ских го­ло­сов стих.

- Тут к вам ле­карь явил­ся, - про­дол­жал де­ти­на на­смеш­ли­во, - Же­ла­ет ле­чить вас, ры­бий корм!

Все­об­щее мол­ча­ние бы­ло ему от­ве­том. Толь­ко де­сят­ки глаз бле­сте­ли из тем­но­ты.

- Сам при­шел. Бес­плат­но со­брал­ся тра­тить на вас свое вре­мя. А как по мне, так всех вас за борт на­до, как толь­ко от ра­бо­ты от­лы­ни­вать на­чи­нае­те!

Над­зи­ра­тель враз­ва­лоч­ку про­ха­жи­вал­ся впе­ред-на­зад по по­мос­ту, уг­ро­жаю­ще по­щел­ки­вая би­чом. Дос­ки по­скри­пы­ва­ли под груз­ным те­лом. Греб­цы по­мал­ки­ва­ли, опас­ли­во ко­сясь на не­го. Я по­нял, что они так же не по­ве­ри­ли здо­ро­вя­ку-над­зи­ра­те­лю, как не­ко­то­рое вре­мя на­зад ка­пу­дан-ба­ша не по­ве­рил мне.

- Это прав­да! – я вы­шел на сре­ди­ну по­мос­та и ос­мот­рел­ся во­круг, - Я ле­карь из Эль Джа­заи­ра по име­ни Сте­пан. Уче­ник зна­ме­ни­то­го Абу Са­ла­ха. Дей­ст­ви­тель­но, вре­мя от вре­ме­ни я при­хо­жу на та­кие га­ле­ры и бес­плат­но ле­чу не­воль­ни­ков.

Те­перь все взо­ры бы­ли об­ра­ще­ны в мою сто­ро­ну.

- Ко­му тре­бу­ет­ся моя по­мощь, сме­лее го­во­ри­те!

Я вновь об­вел взгля­дом при­тих­ших греб­цов.

- До­б­рый че­ло­век! – на­ру­шая гне­ту­щую ти­ши­ну, раз­дал­ся, на­ко­нец, чей-то ус­та­лый го­лос от­ку­да-то из даль­не­го уг­ла ве­сель­ной па­лу­бы, - Здесь ка­ж­до­го ле­чить на­до. У всех ра­ны от би­ча да яз­вы от кан­да­лов гно­ят­ся.

- Но-но! Кто там еще раз­гла­голь­ст­ву­ет? – вновь гроз­но щелк­нул би­чом тол­стый над­зи­ра­тель и при­щу­рил­ся в по­лу­мрак.

- Как их за­ле­чишь, ес­ли зав­тра опять гре­сти да спи­ны под плет­ку под­став­лять, - не об­ра­щая вни­ма­ния на гроз­но­го над­зи­ра­те­ля, про­дол­жал тот же го­лос, - А вот мо­ему со­се­ду дей­ст­ви­тель­но по­мощь ле­ка­ря не по­ме­ша­ет. Так что, ес­ли ты, до­б­рый че­ло­век, и вправ­ду с доб­ром к нам при­шел, то по­дой­ди сю­да.

Я спус­тил­ся с по­мос­та по скольз­ким от пле­се­ни пе­ре­кла­ди­нам и ос­то­рож­но дви­нул­ся на го­лос, пе­ре­сту­пая че­рез ог­ром­ные вес­ла, уло­жен­ные по­пе­рек га­ле­ры и ска­мьи, на ко­то­рых си­де­ли и ле­жа­ли зве­ня­щие кан­да­ла­ми обор­ван­ные, из­мо­ж­ден­ные лю­ди. Не­воль­ни­ки поч­ти­тель­но раз­дви­га­лись, про­пус­кая ме­ня впе­ред. Над­зи­ра­тель, мах­нув на ме­ня ру­кой, скри­пя сту­пе­ня­ми тра­па, по­лез на­верх, к солн­цу.

На­ко­нец я су­мел про­брать­ся к че­ло­ве­ку, го­лос ко­то­ро­го слы­шал. Это был круп­ный муж­чи­на по все­му вид­но не­дю­жин­ной си­лы. Сквозь лох­мо­тья, ед­ва при­кры­вав­шие го­лое те­ло, вид­не­лись креп­кие мыш­цы.

- Ко­му я здесь ну­жен, ува­жае­мый?- спро­сил я его.

- Сла­ва бо­гу, по­ка не мне, - от­ве­тил тот, - А вот мо­ему со­се­ду со­всем не­хо­ро­шо.

При­смот­рев­шись, я уви­дел, что на ска­мье, ря­дом с мо­им со­бе­сед­ни­ком, скор­чив­шись, ле­жит че­ло­век. Вер­нее, по­до­бие че­ло­ве­ка, кос­ти, об­тя­ну­тые смор­щен­ной пер­га­мент­ной ко­жей. Не­сча­ст­но­го ко­ло­ти­ла ли­хо­рад­ка. Он круп­но дро­жал, от­че­го его кан­да­лы ти­хонь­ко по­звя­ки­ва­ли.

Я ос­мот­рел­ся, ища гла­за­ми, ку­да по­ло­жить свою ко­том­ку со сна­добь­я­ми, ко­то­рую я все­гда но­сил с со­бой, ку­да бы ни от­прав­лял­ся. Не­воль­ник, по­до­звав­ший ме­ня, под­ви­нул­ся, ос­во­бо­ж­дая ме­сто на ска­мье. Бла­го­дар­но кив­нув, я по­ло­жил свою но­шу ря­дом с ним, по­сле че­го об­ра­тил свой взор к боль­но­му.

У не­сча­ст­но­го был силь­ный жар. О при­чи­не эго бо­лез­ни не при­хо­ди­лось га­дать: от пра­вой ло­пат­ки че­рез пле­чо к клю­чи­це тя­ну­лась длин­ная ра­на, ос­тав­лен­ная, без со­мне­ния, плет­кой над­зи­ра­те­ля. Ра­на за­гнои­лась, пре­вра­тив­шись в зло­вон­ную яз­ву, в ко­то­рой ко­по­ши­лись чер­ви.

Я ос­то­рож­но очи­стил ра­ну не­воль­ни­ка от гноя и чер­вей, про­мыл креп­ким рас­тво­ром ук­су­са, на­сто­ян­но­го на це­леб­ных тра­вах. Из гор­ла не­сча­ст­но­го вы­рвал­ся лег­кий стон. Бли­жай­шие греб­цы с не­скры­вае­мым поч­те­ни­ем на­блю­да­ли за мои­ми дей­ст­вия­ми. За­тем я из­влек из сво­ей сум­ки гли­ня­ный гор­шок с ма­зью и ос­но­ва­тель­но за­пол­нил ею ра­ну. За­бин­то­вав пле­чо, под­нес ко рту боль­но­го склян­ку с мик­сту­рой, сни­маю­щей жар. Тот, цо­кая зу­ба­ми по стек­лу, мел­ки­ми глот­ка­ми вы­пил.

- Ува­жае­мый, - об­ра­тил­ся я к греб­цу, ко­то­рый по­до­звал ме­ня, - Я хо­чу по­про­сить те­бя по­уха­жи­вать за этим не­сча­ст­ным.

Тот со­глас­но кив­нул го­ло­вой.

- Я ос­тав­лю вам мазь и мик­сту­ру, - я про­тя­нул гор­шо­чек с ма­зью и склян­ку с мик­сту­рой греб­цу, - Сма­зы­вай­те ра­ну по ме­ре не­об­хо­ди­мо­сти, а мик­сту­ру да­вай­те ут­ром и ве­че­ром до тех пор, по­ка не пре­кра­тит­ся жар.

- Ты хо­ро­ший че­ло­век, ле­карь, - про­из­нес не­воль­ник, при­ни­мая от ме­ня ле­кар­ст­во, - Бог на­гра­дит те­бя за твои де­ла.

- Я не де­лаю ни­че­го осо­бен­но­го, - ме­ня сму­ти­ли сло­ва греб­ца, - Так дол­жен по­сту­пать ка­ж­дый нор­маль­ный че­ло­век.

За­тем, что бы скрыть свое сму­ще­ние, я про­дол­жил:

- Ма­зи я за­ве­до­мо при­нес по­боль­ше, зная, что глав­ная ва­ша бе­да, это ра­ны от би­чей и кан­да­лов. Так, что мо­же­те все ею ле­чит­ся.

Под­няв­шись со ска­мьи, я ог­ля­дел не­воль­ни­ков:

- От­зо­ви­тесь, ко­му еще нуж­на моя по­мощь?

- Ува­жае­мый! – го­лос, на­пол­нен­ный стра­да­ни­ем, по­слы­шал­ся по дру­гую сто­ро­ну по­мос­та, - По­дой­ди сю­да, про­шу!

Вновь пе­ре­сту­пая че­рез вес­ла и ска­мьи, я за­то­ро­пил­ся на го­лос.

- Гос­по­дин! – на ска­мье, скрю­чив­шись, си­дел обор­ван­ный ху­дой не­воль­ник. Об­хва­тив жи­вот ру­ка­ми, он мер­но рас­ка­чи­вал­ся, - Не мо­гу боль­ше! Бо­лит очень…

Я ос­мот­рел не­сча­ст­но­го, ощу­пал его жи­вот. Страш­но­го ни­че­го не бы­ло. Про­сто при­хва­ти­ло же­лу­док от от­вра­ти­тель­ной пи­щи.

- Не бой­ся. Все бу­дет хо­ро­шо, - я из­влек из сво­ей сум­ки еще од­ну склян­ку с ле­кар­ст­вом, от­ме­рил лож­кой, - Вы­пей это и ско­ро жи­вот от­пус­тит.

Не­воль­ник жад­но втя­нул в се­бя жид­кость.

Вдруг в это вре­мя над го­ло­ва­ми, на верх­ней па­лу­бе по­слы­шал­ся то­пот мно­гих ног, раз­да­лись тре­вож­ные воз­гла­сы. Где то да­ле­ко, со сто­ро­ны мо­ря, по­слышался грохот, похожий на гро­мо­вые рас­ка­ты. Все, кто ок­ру­жал ме­ня, од­но­вре­мен­но под­ня­ли гла­за к вер­ху и словно по ко­ман­де при­тих­ли. В сле­дую­щее мгно­ве­ние свер­ху, по тра­пу с лег­ко­стью, уди­ви­тель­ной для его туч­но­сти, сле­тел вниз уже зна­ко­мый над­зи­ра­тель. За ним по­сле­до­ва­ло еще не­сколь­ко мат­ро­сов.

- Эй, вы, ры­бий корм! – тол­стяк мчал­ся вдоль по по­мос­ту, без раз­бо­ру хле­ща пле­тью на­пра­во и на­ле­во, - Бы­ст­ро вес­ла в ук­лю­чи­ны!

- Эй, ле­карь! – не­ряш­ли­вый вах­тен­ный, ко­то­ро­го я пер­вым уви­дел на га­ле­ре, вта­щил ме­ня на по­мост и те­перь не­тер­пе­ли­во под­тал­ки­вал к тра­пу, - Ухо­ди бы­ст­рее! Мы сей­час от­ча­ли­ва­ем!

- В чем де­ло? Что слу­чи­лось? – не­до­уме­вал я, взби­ра­ясь на верх­нюю па­лу­бу. Од­на­ко мое не­до­уме­ние тот час раз­вея­лось, как толь­ко я там ока­зал­ся.

По па­лу­бе ме­та­лись мат­ро­сы, ох­ва­чен­ные па­ни­кой. Од­ни то­ро­п­ли­во от­ка­ты­ва­ли пуш­ки от бор­тов, шу­ро­ва­ли бан­ни­ка­ми, за­тал­ки­вая за­ря­ды. Дру­гие обезь­я­на­ми взби­ра­лись по ван­там на мач­ты, ста­ви­ли па­ру­са. На мос­ти­ке что-то орал баг­ро­вый от на­ту­ги ка­пу­дан-ба­ша.

Ог­ля­дев­шись, я уви­дел го­ри­зонт, бе­лый от мно­же­ст­ва па­ру­сов. Ка­кой-то ог­ром­ный флот под­хо­дил к го­ро­ду со сто­ро­ны от­кры­то­го мо­ря. Спус­тя мгно­ве­ние кор­пу­са стре­ми­тель­но при­бли­жав­ших­ся ко­раб­лей оку­та­ли гус­тые клу­бы по­ро­хо­во­го ды­ма. Че­рез не­боль­шой про­ме­жу­ток вре­ме­ни не­бо со­дрог­ну­лось от мо­гу­че­го гро­хо­та.

Обер­нув­шись в сто­ро­ну го­ро­да, я по­чув­ст­во­вал, как в мо­ей гру­ди по­хо­ло­де­ло: при­бреж­ные улоч­ки Эль Джа­заи­ра бы­ли оку­та­ны чер­ны­ми ды­ма­ми раз­го­раю­щих­ся по­жа­ров, сре­ди ко­то­рых взмет­ну­лись сул­та­ны взры­вов.

То­ро­п­ли­во спих­нув ме­ня на при­чал, мат­ро­сы бы­ст­ро вта­щи­ли трап на га­ле­ру. Вспе­ни­вая во­ду ло­па­стя­ми ве­сел, ко­рабль стре­ми­тель­но по­ки­дал порт…

 

…Я мчал­ся до­мой, не чуя под со­бой ног. Уют­ный при­пор­то­вый го­род пре­вра­тил­ся в ад. То там, то здесь раз­да­ва­лись взры­вы ядер. Хищ­но тре­ща­ло пла­мя по­жа­ров, по­жи­рая то, что час на­зад бы­ло мир­ны­ми жи­ли­ща­ми. Ед­кий дым за­во­ла­ки­вал уз­кие улоч­ки, по ко­то­рым в па­ни­ке ме­та­лись обе­зу­мев­шие лю­ди.

За­вер­нув на свою улоч­ку, я ос­та­но­вил­ся как вко­пан­ный. Во­ло­сы за­ше­ве­ли­лись на го­ло­ве от уви­ден­но­го: кры­ши до­ма не бы­ло вид­но из-за гли­но­бит­ной стен­ки за­бо­ра, в ко­то­ром зи­ял ог­ром­ный про­лом. Вме­сто нее к не­бу под­ни­мал­ся гус­той чер­ный столб ды­ма. Страш­ное пред­чув­ст­вие  сжа­ло серд­це ле­дя­ны­ми тис­ка­ми…