Гла­ва 7.

Степан ухаживает за раненым капудан-башой.

Жан уговаривает Степана бежать.

Про­шло око­ло двух не­дель с тех пор, как с ме­ня сня­ли кан­да­лы. Все это вре­мя я про­жил в каю­те ка­пу­дан-ба­ши, ютясь на овечь­ей кош­ме у две­ри. Это, ко­неч­но, боль­ше го­дит­ся для пса, но все-та­ки го­раз­до луч­ше, чем го­да­ми си­деть при­ко­ван­ным це­пя­ми к тя­же­ло­му вес­лу и ис­пу­ган­но сжи­мать­ся в ко­мок, за­слы­шав свист пле­ти.

Ка­пу­дан-ба­ша ока­зал­ся че­ло­ве­ком на ред­кость жи­ву­чим. Про­ткну­тый шпа­гой на­сквозь, слов­но жук бу­лав­кой, он упор­но це­п­лял­ся за жизнь, по­прав­ля­ясь на удив­ле­ние бы­ст­ро. Пер­вые дни, да­же ча­сы мне при­хо­ди­лось си­деть у его ло­жа, поч­ти не смы­кая глаз. Ед­ва он на­чи­нал ше­ве­лить­ся, я тут же вска­ки­вал с кош­мы, сле­дя за тем, что­бы не на­чал­ся гу­би­тель­ный ка­шель, по­дав­ляя пер­вые его при­сту­пы свои­ми сна­добь­я­ми. По­сто­ян­но, и днем и но­чью ощу­пы­вал лоб, убе­ж­да­ясь, что го­ряч­ки нет.

Фар­хат по­на­ча­лу то и де­ло за­хо­дил в каю­ту, по­доз­ри­тель­но ос­мат­ри­вая ее, не­дру­же­люб­но ко­сил­ся на ме­ня. Од­на­ко по ме­ре то­го, как ка­пу­дан-ба­ша по­прав­лял­ся, от­но­ше­ние его пер­во­го по­мощ­ни­ка ста­но­ви­лось все бо­лее до­ве­ри­тель­ным. Мне да­же по­зво­ля­лось по­ки­дать каю­ту ка­пи­та­на и бес­пре­пят­ст­вен­но бро­дить по га­ле­ре. Я ста­рал­ся ис­поль­зо­вать эту воз­мож­ность, что бы на­ве­ды­вать­ся на ве­сель­ную па­лу­бу, на­ве­щать Жа­на.

Спус­тя не­де­лю ка­пу­дан-ба­ша уже сам са­дил­ся на ло­же и да­же пы­тал­ся шу­тить со мною. Од­на­ко это стои­ло ему ог­ром­ных уси­лий. Бе­лое, слов­но мел, ли­цо по­кры­ва­лось би­се­ром хо­лод­но­го по­та. Я вся­че­ски пре­се­кал эти по­пыт­ки, ста­ра­ясь уло­жить его в по­стель. Ра­не­ный дол­го не упор­ст­во­вал. Бы­ст­ро обес­си­лев, по­кор­но под­чи­нял­ся, по­слуш­но про­гла­ты­вал мои сна­до­бья.

Се­го­дня же с ут­ра он на­чал про­яв­лять упор­ст­во.

- Стив! Хо­чу вый­ти на па­лу­бу!

- Ува­жае­мый гос­по­дин ка­пу­дан-ба­ша! – за­про­тес­то­вал я, - Это бу­дет весь­ма не­ра­зум­ный по­сту­пок. Ва­ши лег­кие еще не­дос­та­точ­но ок­ре­п­ли, что­бы вды­хать сы­рой мор­ской воз­дух.

- Ни­че­го ты не по­ни­ма­ешь, ле­карь, - от­мах­нул­ся он от ме­ня, - Нет ни­че­го бо­лее це­леб­но­го, чем мор­ской воз­дух.

- Од­на­ко сы­рость мо­жет вы­звать при­ступ каш­ля, что в свою оче­редь спо­соб­но при­вес­ти к кро­во­те­че­нию из лег­ко­го! – вновь воз­ра­зил я и рас­те­рян­но по­смот­рел на Фар­ха­та, ища его под­держ­ки.

- Аб­дал­ла! – не­за­мед­ли­тель­но встал на мою сто­ро­ну Фар­хат, - Стив до­ка­зал, что он хо­ро­ший ле­карь и его сло­вам сле­ду­ет до­ве­рять. Я ду­маю те­бе еще ра­но на па­лу­бу.

- Ме­ня не ин­те­ре­су­ет, что ты там ду­ма­ешь! – вски­пел ра­не­ный и рез­ко про­тя­нул сво­ему по­мощ­ни­ку вы­со­хшую за по­след­ние две не­де­ли ру­ку, - По­мо­ги мне под­нять­ся!

Мы с Фар­ха­том пе­ре­гля­ну­лись. Я по­жал пле­ча­ми.

- Уз­наю преж­не­го Аб­дал­лу! – за­сме­ял­ся тот и про­тя­нул ка­пу­дан-ба­ше ши­ро­кую креп­кую ла­донь.

Ос­то­рож­но под­дер­жи­вая с двух сто­рон ис­ху­дав­шее те­ло, Фар­хат и я вы­ве­ли ка­приз­но­го ра­не­но­го из его каю­ты на мос­тик. Опи­ра­ясь ко­ст­ля­вы­ми ру­ка­ми на на­ши пле­чи, ка­пу­дан-ба­ша го­ря­щим взо­ром ос­мат­ри­вал­ся во­круг.

Этой но­чью, при­жи­ма­ясь к ма­рок­кан­ско­му бе­ре­гу, мы про­шли Гиб­рал­тар­ский про­лив. С ут­ра вме­сто неж­ной ла­зу­ри Сре­ди­зем­но­го мо­ря пе­ред на­ши­ми гла­за­ми рас­про­стер свои тем­но-си­ние во­ды Ат­лан­ти­че­ский оке­ан. Да­ле­ко на го­ри­зон­те по ле­во­му бор­ту зе­ле­нел бе­рег. Там бы­ло Ма­рок­ко. Мер­но под­ни­ма­лись и опус­ка­лись вес­ла по обо­им бор­там га­ле­ры, вспе­ни­вая во­ду. Сза­ди, в киль­ва­те­ре на­ше­му ко­раб­лю шли еще пять га­лер, на рас­стоя­нии  около тысячи лок­тей друг от дру­га. Впе­ре­ди бе­ле­ли па­ру­са трех ше­бек. Фран­цуз­ский ку­пе­че­ский ко­рабль, во вре­мя за­хва­та ко­то­ро­го ка­пу­дан-ба­ша так лег­ко­мыс­лен­но на­по­рол­ся на чью то шпа­гу, был про­дан в бли­жай­шем ма­рок­кан­ском пор­ту. Там же на не­воль­ничь­ем рын­ке бы­ла рас­про­да­на и ко­ман­да, за ис­клю­че­ни­ем тех, кто за­нял мес­та по­гиб­ших греб­цов на на­шей га­ле­ре.

Ка­пу­дан-ба­ша, слов­но ре­бе­нок, впер­вые уви­дев­ший мо­ре, жад­но вгля­ды­вал­ся в го­ри­зонт. На его блед­ных вва­лив­ших­ся ще­ках поя­вил­ся чуть за­мет­ный ру­мя­нец. Он был ра­до­ст­но воз­бу­ж­ден, но его уча­щен­ное ды­ха­ние вы­зы­ва­ло у ме­ня бес­по­кой­ст­во.

- Ну, все. На пер­вый раз дос­та­точ­но, - то­ном, не до­пус­каю­щим воз­ра­же­ний, ска­зал я, - По­ра в каю­ту.

Ра­не­ный и не воз­ра­жал. Ко­рот­кая про­гул­ка его ос­но­ва­тель­но вы­мо­та­ла, и нам с Фар­ха­том при­шлось на ру­ках не­сти ка­приз­но­го ка­пу­дан-ба­шу в его ло­же.

Устав от про­гул­ки на све­жем воз­ду­хе ра­не­ный ус­нул сра­зу же, ед­ва го­ло­ва кос­ну­лась по­душ­ки. Фар­хат ушел по де­лам. На нем те­перь бы­ла вся га­ле­ра. При­хо­ди­лось мо­тать­ся за дво­их. Убе­див­шись, что про­гул­ка не на­вре­ди­ла мо­ему по­до­печ­но­му, я то­же вы­шел на па­лу­бу.

Я сто­ял на ка­пи­тан­ском мос­ти­ке уже в оди­но­че­ст­ве и рас­смат­ри­вал скучный оке­ан­ский пей­заж. Я осоз­на­вал, что все да­лее уда­ля­юсь от ро­ди­тель­ско­го до­ма, и эта мысль по­вер­га­ла ме­ня в уны­ние. К то­му же ме­ня тре­во­жи­ло то об­стоя­тель­ст­во, что ка­пу­дан-па­ша бы­ст­ро по­прав­ля­ет­ся и очень ско­ро я бу­ду ему  не ну­жен. Как он по­сту­пит со мой, я не знал. Ос­та­вит при се­бе ле­ка­рем или вновь при­ку­ет к вес­лу? На этот во­прос от­ве­та я не на­хо­дил.

Одо­ле­вае­мый та­ки­ми мыс­ля­ми я не­спеш­но по­до­шел к лее­ру, ого­ра­жи­ваю­ще­му мос­тик. Вдруг ра­дом со мной на дос­ки па­лу­бы упал не­боль­шой ка­му­шек. Я на­гнул­ся и под­нял его. В это вре­мя сни­зу раз­дал­ся тон­кий, ед­ва слыш­ный свист. Ог­ля­дев­шись, я за­ме­тил Жульена, ко­то­рый, спря­тав­шись за мач­той, зна­ка­ми под­зы­вал ме­ня к се­бе.

- Стив, с то­бой сроч­но хо­чет по­го­во­рить Жан, - опас­ли­во ог­ля­ды­ва­ясь, про­шеп­тал Жульен.

- Пря­мо сей­час?

- Да! Раз­ве не ви­дишь? Сей­час по­пут­ный ве­тер и греб­цы от­ды­ха­ют. В этих мес­тах та­кое не час­то бы­ва­ет.

Толь­ко по­сле этих слов я за­ме­тил, что га­ле­ра идет на па­ру­сах.

Спус­тив­шись на ве­сель­ную па­лу­бу, я по­до­ж­дал, по­ка гла­за при­вык­нут к по­лу­мра­ку. На мое по­яв­ле­ние здесь ни­кто не об­ра­тил вни­ма­ние – ес­ли у ме­ня по­яв­ля­лась сво­бод­ная ми­ну­та, я не­пре­мен­но за­гля­ды­вал к сво­им со­то­ва­ри­щам по не­сча­стью, по­мо­гая всем, ко­му мог по­мочь. Ес­ли же ни­кто не ну­ж­дал­ся в мо­ей по­мо­щи, то я по­дол­гу бе­се­до­вал с Жа­ном, по­рой со скор­бью вспо­ми­ная Кло­да, ко­то­ро­го по­лю­бил за от­кры­тость и ве­се­лый нрав.

Ед­ва я смог раз­ли­чать что ли­бо, то сра­зу же уви­дел Жа­на, ко­то­рый не­тер­пе­ли­во жес­та­ми под­зы­вал ме­ня. Про­брав­шись к его ска­мье, я сел ря­дом, по­тес­нив греб­ца, ко­то­рый за­нял мое ме­сто, по­сле то­го, как я был взят для ле­че­ния ка­пу­дан-ба­ши. Это был креп­кий мо­ряк с ко­раб­ля, во вре­мя за­хва­та ко­то­ро­го по­гиб Клод. Он еще не при­вык к сво­ему но­во­му по­ло­же­нию не­воль­ни­ка и по­сто­ян­но на­хо­дил­ся в по­дав­лен­ном со­стоя­нии.

- Ну ка! Пе­ре­сядь сю­да, - по­тя­нув за ру­кав, Жан пе­ре­са­дил ме­ня по дру­гую сто­ро­ну от се­бя, к бор­ту га­ле­ры и, не­до­вер­чи­во по­ко­сив­шись на но­вень­ко­го, вплот­ную под­ви­нул­ся ко мне, при­жав к шпан­го­уту.

- Жульен ска­зал… - ед­ва я рас­крыл рот, как Жан обор­вал ме­ня на по­лу­сло­ве:

- Да, это я его по­слал. Все пра­виль­но, - и вновь опас­ли­во по­ко­сил­ся на со­се­да. Тот ле­жал на ска­мье, ту­по ус­та­вив­шись в до­ща­тый по­то­лок и, ка­за­лось, ни­как не реа­ги­руя на про­ис­хо­дя­щее во­круг не­го.

Ус­по­ко­ив­шись, Жан за­шеп­тал мне на ухо:

- Стив, ты пом­нишь тот пер­вый день, ко­гда ока­зал­ся при­ко­ван­ным к это­му вес­лу ме­ж­ду мною и не­сча­ст­ным Кло­дом, да упо­ко­ит Гос­подь его ду­шу?

- Да, пом­ню, - не­ре­ши­тель­но от­ве­тил я, не по­ни­мая, ку­да кло­нит мой то­ва­рищ.

- То­гда ты дол­жен пом­нить, что  те­бе я по­обе­щал в тот день.

Я мол­ча по­жал пле­ча­ми, удив­лен­но гля­дя Жа­ну в гла­за.

- Я обе­щал вы­та­щить те­бя из этой га­ле­ры на сво­бо­ду. Не так ли? – оби­дел­ся тот.

- Да-да. Ка­жет­ся, что-то при­по­ми­наю, - я по­слуш­но за­ки­вал.

- Так вот, - опас­ли­во ог­ля­нув­шись, Жан пе­ре­шел на ше­пот, - Сей­час са­мое под­хо­дя­щее вре­мя, что бы вы­пол­нить обе­ща­ние.

Я удив­лен­но по­смот­рел на сво­его при­яте­ля, ста­ра­ясь по­нять, не со­шел ли он с ума, что не ред­кость сре­ди не­воль­ни­ков, го­да­ми при­ко­ван­ных к вес­лам.

- Не смот­ри на ме­ня так! – рас­сер­дил­ся Жан, - Мой рас­су­док в по­ряд­ке. Как толь­ко я уз­нал, что эти ал­жир­ские пи­ра­ты со­би­ра­ют­ся по­пы­тать сча­стья в Ат­лан­ти­ке у бе­ре­гов Ма­рок­ко, я по­нял, что дру­го­го та­ко­го шан­са боль­ше не бу­дет.

Он при­тя­нул ме­ня вплот­ную к се­бе и за­ши­пел в ухо:

- Я уже до­го­во­рил­ся с Жульеном. Он при­го­то­вит шлюп­ку и не­мно­го еды. Но­чью мы спус­тим ее на во­ду и по­ти­хонь­ку от­пра­вим­ся в от­кры­тый оке­ан. Здесь про­хо­дит очень мно­го пор­ту­галь­ских и гол­ланд­ских ко­раб­лей, что плы­вут из Ин­дии и Аф­ри­ки в Ев­ро­пу. Нас обя­за­тель­но под­бе­рут и до­ве­зут до Фран­ции. А там я по­мо­гу те­бе до­б­рать­ся до сво­ей Пол­тав­щи­ны или я не ше­ва­лье де Кринь­ен.

- А как же це­пи? – спро­сил я, еще не ве­ря в то, что Жан на­хо­дит­ся в яс­ном рас­суд­ке.

- Це­пи дав­но под­пи­ле­ны, - про­шеп­тал тот и вновь опас­ли­во ог­ля­нул­ся, - Я ждал лишь удоб­но­го мо­мен­та.

Я ко­ле­бал­ся в не­ре­ши­тель­но­сти.

- Откуда тебе знать, как сло­жит­ся твоя даль­ней­шая судь­ба на этой га­ле­ре? - слов­но чи­тая мои мыс­ли, про­дол­жал Жан, - Ка­пу­дан-ба­ша че­ло­век свое­нрав­ный и не­пред­ска­зуе­мый. Мо­жет об­лас­кать, а мо­жет и вновь к вес­лу при­ко­вать. Но как бы он не по­сту­пил, ты все рав­но не­воль­ник, раб.

Я мол­ча слу­шал сво­его то­ва­ри­ща и вспо­ми­нал ис­то­рию ата­ма­на Су­ле­мы, про­сла­вив­шим­ся взя­ти­ем поль­ской кре­по­сти, что над Ко­дар­ским по­ро­гом. Ведь он то­же был в ту­рец­ком пле­ну, не­воль­ни­ком греб на га­ле­рах. Од­на­ко в Сре­ди­зем­ном мо­ре су­мел ор­га­ни­зо­вать вос­ста­ние на га­ле­ре, за­хва­тив ко­то­рую, по­да­рил ее Па­пе Рим­ско­му, а сам про­брал­ся до­мой че­рез всю Ев­ро­пу. По­че­му я не смо­гу так же по­сту­пить.

- Ну, что ты? Со­гла­сен? – тор­мо­шил ме­ня Жан, вы­во­дя из за­дум­чи­во­го оце­пе­не­ния.

- Да, со­гла­сен, - ре­ши­тель­но от­ве­тил я.

- То­гда сра­зу по­сле по­лу­но­чи тай­ком встре­ча­ем­ся на кор­ме, по­нял?

- Я все по­нял…